Главный архитектор Донецка Лев Львович Берберов был известен на всем Донбассе своей эксцентричностью. Его сосед вспоминал: «Лев был страстным любителем всякой живности, и когда я попадал в его квартиру, то обязательно наступал на черепаху, садился на ежа и пугался его очень маленькой, но непрерывно и пронзительно-визгливо тявкающей собачонки». В середине 1960-х годов Лев Львович, оставив свой зверинец и семью, сбежал в родной Баку вместе с секретаршей Ниной. Создав в Азербайджане новую ячейку советского общества, Берберов принялся обзаводиться питомцами. Нина Берберова вспоминала: «Лев Львович обожал всякую живность, поэтому в нашей квартире жили кошки, собаки, попугаи, ежи, еноты, змеи. К тому же нам вечно подкидывали кого-нибудь под дверь. Однажды принесли волчицу. Мы назвали ее Томкой. Когда она подросла, стала вести себя неадекватно: в квартиру всех впускала, но никого не выпускала. Мы с мужем решили, пока ничего не случилось, пристроить ее в зоопарк. Навещали нашу питомицу каждое воскресенье: залезали с детьми в клетку и кормили Томку ее любимыми пирогами с абрикосами».
Во время одного из таких визитов Ева, дочь Берберовых, заметила в одной из клеток маленького зверенка: «Мама, погляди, какая собачка. Давай возьмем ее к нам». Оказалось, что в пустой клетке скрючился не собачка, а львенок. Он родился больным, и львица отказалась его выкармливать. Лев Львович был в зоопарке не чужим — институт «Бакгипрогор», где он работал, проектировал для зверинца новые вольеры. Архитектор упросил директора зоопарка отдать ему обреченного на смерть львенка. Назвали нового члена семьи Берберовых Кингом.
С малышом пришлось повозиться. Сослуживец Берберова Владимир Алексеев вспоминал: «Они обкладывали Кинга грелками, кормили его из соски всевозможными смесями. Поначалу у львенка совершенно не действовали передние лапы. Так они поочередно целыми днями массировали их. Постепенно лев начал ходить, но дефект остался на всю жизнь». Львенок рос вместе с Евой и маленьким Ромой, играл с ними. Своим начальником, помимо двуногих обитателей квартиры, Кинг считал шестилетнего скотч-терьера Чапа. Даже когда Кинг подрос (через полгода он стал уже здоровенной стокилограммовой зверюгой с гривой), Чап следил за его поведением и частенько громким лаем загонял льва под обеденный стол. Правда, когда пристыженный царь зверей вставал, стол поднимался вместе с ним.
Квартира у Берберовых была по советским понятиям просторная — 100 кв. м. Находилась она на втором этаже. Балкон, выходивший на плоскую крышу пристроя, забрали железными прутьями, получилось место прогулок для Кинга. В квартире льву отвели антресоли, к которым приделали специальную лесенку, в коридоре повесили старую покрышку, на которой лев с удовольствием качался. Несмотря на то, что на рассвете Кинга на поводке выводили на прогулки в ближайший парк, в квартире страшно воняло. Владимир Алексеев вспоминал, что «душок стоял — хоть топор вешай». Ничего удивительного: аккуратностью в берберовском зверинце отличался только Чап, приучить льва не метить свою территорию оказалось невозможно. Сидя на унитазе, он позировал только для фотографов и киношников.
А они не заставили себя долго ждать. Через год Берберовы уже купались в лучах всесоюзной славы. Сначала азербайджанские, а потом и московские журналисты стали в их доме частыми гостями. Умилительные кадры льва, завтракающего за общим столом или валяющегося на супружеской кровати, кочевали из газет в журналы, с кино- на телеэкраны. В 1970 году в Москве выпустили красочный набор из 15 открыток, запечатлевших человеко-львиную семейную идиллию.
Ева Берберова и Кинг.
Соседи Берберовых жаловались. Кинг по ночам любил напоминать о себе громовым ревом, разлетавшимся на весь престижный микрорайон в центре Баку. Шерсть с балкона летела в соседние квартиры. Больше всех страдала жившая через стенку от Берберовых семья Кривенко. «Лев ревел так, что посуда звенела, — жаловался Александр Кривенко. — Иногда он с ревом бросался на стену, и от этих толчков у нас сыпалась штукатурка. Но главное — вонь и шерсть. Клетка льва от нашего окна в одном метре. Вонь такая, что постоянно тошнило. И в комнату ветер заносил шерсть». Лев Кинг сидит за столом вместе с семьей Льва Берберова, 1971 год.
Жалобы оставались без внимания — знаменитому льву благоволил всесильный первый секретарь ЦК компартии Азербайджана Гейдар Алиев. По его распоряжению каждое утро к дому Берберовых подъезжал грузовичок со свежим мясом для Кинга. Проблема корма, таким образом, решилась. К тому же Кинг из обузы для семейного бюджета превратился в источник дохода: фотографы и киношники неплохо платили. Лев Львович уволился из института и стал продюсером своего воспитанника.
Берберовы утверждали, что проводят уникальный эксперимент по одомашниванию обитателя саванны. Учёные же предупреждали их об абсолютной ненаучности и опасности затеи. О том, что крупному хищнику в квартире не место, говорила Берберову знаменитая укротительница львов Ирина Бугримова. Советы оставались без внимания, а о сенсационном эксперименте трубили журналисты. Самые известные документальные кадры, снятые в семье Берберовых, вошли в фильм Сергея Образцова о жестоком обращении с животными «Кому он нужен, этот Васька?». Кинг был показан как пример правильного воспитания домашнего питомца. Фрагмент фильма «Кому он нужен, этот Васька?» (1973, режиссёр Сергей Образцов)
Фильм Образцова вышел в 1973 году, когда Кинг уже снимался в картине «Невероятные приключения итальянцев в России». Режиссёр Эльдар Рязанов вспоминал: «Хозяин льва ознакомился со сценарием и остался им недоволен. «Сценарий очень плохой, — сказал он. — Он не учитывает и сотой доли возможностей моего Кинга. А Кинг может всё!». Сценарий переделали. Льва привезли из Баку сначала в Москву, а потом и в Ленинград. Кинг в фильме «Необыкновенные приключения итальянцев в России», 1973.
Как писал Рязанов, Кинг оказался никудышным артистом: «Выяснилось, что актёры панически его боятся. Но это бы ещё полбеды! Главное — что лев чихать хотел на всех нас! Это был ленивый, домашний лев, воспитанный в интеллигентной семье архитектора, и он не желал работать. Кинг даже не подозревал, что такое дрессировка. Этот лев в своей жизни не сделал ничего, чего бы он не желал. К сожалению, способности льва были сильно преувеличены. Лев был недрессированный, невежественный и, по-моему, тупой. Мы намытарились с этим сонным, добродушным и симпатичным животным так, что невозможно описать. На съёмках царила нервная обстановка. Сложные отношения сложились с «дрессировщиками». По малейшему поводу и без повода они заявляли: «Лев болен, лев не может, лев устал». После того как, скажем, Кинг пробегал метров двадцать, они говорили: «Лев переутомился и сегодня сниматься не будет». Так вымогались дополнительные деньги у директора картины Атаджанова, который ненавидел весь этот зверинец».
В начале июля отснявшегося Кинга перевезли в Москву и до отъезда в Баку поселили в спортзале школы № 74 недалеко от «Мосфильма». Ручной лев стал объектом внимания богемной Москвы. К нему ходили в гости. Писатель и сценарист Юрий Яковлев свозил его к себе на дачу в Красную Пахру и в санаторий для детей-сердечников в Переделкино. Кинг был умницей, мило общался со всеми. 24 июля дрессировщик Саша в спортзале играл с Кингом в футбол. Лев Берберов ушёл в магазин за мясом, Нина Берберова в одном из классов готовила обед. Саша отошёл попить чаю, лев остался один. В это время в школьный сад забежал скотч-терьер 18-летнего студента Володи Маркова. Хозяин, сквозь дыру в заборе, побежал за своим питомцем. Лев в окно увидел бегущую собаку, выглядевшую точь-в-точь, как оставшийся в Баку друг Чап. Он выдавил стекло и выпрыгнул на улицу. Володя бросился бежать от неизвестно откуда взявшегося в центре Москвы льва. По какой-то причине Кинг бросился за ним, повалил его на траву и сильно расцарапал голову. Прохожие подняли крик, кто-то вызвал милицию. Из соседнего Гагаринского райотдела примчался младший лейтенант Александр Гуров. Увидев сидевшего на окровавленном теле хищника, он открыл огонь из табельного «Макарова». Одна из пуль пробила льву сердце.
На этом
Комментариев нет