Петербург глазами литовца: Мстислав Добужинский
Мстислав Добужинский - уникальная художественная личность, оставившая неизгладимый след в мире искусства. Его творческий путь был отмечен работой как в России, так и за ее пределами, что позволило ему получить международное признание. Основная слава Добужинского связана с его исключительными книжными иллюстрациями, а также с его захватывающими изображениями Петербурга, где он смог передать суть города, его непарадную, но по-настоящему аутентичную атмосферу.
Сад (1909–1920 гг.)
Будущий художник родился 2 (14) августа 1875 года в Новгороде в доме своего деда по матери — священника Тимофея Егоровича Софийского. Отец – генерал-лейтенант Валериан Петрович Добужинский. Его семья была литовского происхождения, а предки владели имением Добужи в Виленской губернии, отсюда и фамилия. Мать была оперной певицей. Когда М. В. Добужинскому было два года, родители расстались, и он остался с отцом. Мать переехала в Тамбовскую губернию и не принимала активного участия в воспитании сына.
Отец был хорошо образованным человеком, увлекался историей и искусством, любил книги и привил страсть к чтению сыну. Первые яркие впечатления, по воспоминаниям художника, связаны с Петербургом. Из эссе "Петербург моего детства": "Все мое детство, до одиннадцатилетнего возраста, я прожил с моим отцом в Петербурге, в большой казенной квартире на Выборгской стороне, в доме Михайловского артиллерийского училища.
Петербург. Обводный канал (1902) Государственный Русский музей
Перед моими окнами были запасные пути соседнего Финляндского вокзала, с красными товарными вагонами и длинными железнодорожными складами, а на горизонте виднелся тонкий силуэт Смольного и серебрилась полоска Невы. Вдали высились заводские трубы, и ранним утром я любил прислушиваться к протяжным и печальным фабричным гудкам. Мне интересно было глядеть, как медленно двигались по рельсам вагоны, сталкиваясь буферами, и забавлял меня маневрирующий паровоз с тогдашней смешной трубой в виде толстой воронки. Все это были самые ранние мои впечатления...
В ротах. Зима в городе (1904) Государственный Русский музей
Иногда, гуляя с няней, я навещал на службе моего папу – его канцелярия помещалась на углу набережной и Литейного, – и мою прогулку я часто продолжал с ним.
Когда я появлялся в канцелярии, на меня посмотреть сходились сослуживцы отца, офицеры – до сих пор помню лица и фамилии этих ласковых со мною, бородатых, усатых, франтоватых и мешковатых артиллеристов. Меня тут же засаживали рисовать, снабжали карандашами (особенно я любил толстый синий и красный) и казенной бумагой для моего рисования...
Петербург (1912) Государственный Русский музей
Окно парикмахерской (1906)
Гуляя с отцом по Литейному, мы нередко заходили в магазин Девишина на углу Симеоновской в памятном мне красном доме, где отец всегда покупал бумагу, краски и карандаши для моего рисования (позже и учебные тетради), все это я имел в изобилии с трехлетнего возраста (а отец бережно собирал мои "произведения", и у него накоплялись целые альбомы)…
Очень часто с самого раннего детства я бывал в Измайловском полку, тоже в далеком от нас районе, у сестры моего отца – моей любимой тети Кати. Ее муж был командиром Измайловского полка, свитским генералом, и они жили в обширной и нарядной квартире на углу Фонтанки и Забалканского проспекта, в казармах полка – старинный дом Гарновского. Их сын, мой двоюродный брат Саша, пока не поступил в Лицей, был один из первых моих друзей детства, и я иногда туда приезжал с ночевкой».
Отец по долгу службы не раз переезжал, поэтому будущий художник успел пожить в разных городах. В гимназию Добужинский пошёл в Кишинёве, закончил гимназию в Вильнюсе. Наибольшее впечатление на него в детстве произвели Новгород, Санкт-Петербург и Вильнюс.
Добужинский рано начал проявлять интерес к рисованию. Позже он вспоминал: "Моя охота и способности к рисованию стали проявляться тоже очень рано – с тех пор, как я научился держать в руке карандаш, и тоже это было до известной степени наследственным. Отец мой рисовал очень хорошо для любителя и с натуры делал отличные и точные рисунки. Я видел у него старый альбомчик, куда он зарисовывал во время путешествия в Туркестан (1869 г.) разные типы и сценки. И мне, маленькому, он часто рисовал разные фигурки и рожи...
Склонность моя к узорным буквам и шрифтам, вероятно, идет из этого источника, и в гимназические годы все мои школьные тетради бывали изукрашены надписями, довольно хитроумными. Среди моих родных "настоящих" художников не было, но многие, как и мой отец, рисовали...
Когда отец заметил мою потребность к рисованию, он всячески старался ее поощрять, и у меня всегда было изобилие цветных карандашей и бумаги, а мои рисунки он с моего трехлетнего возраста стал бережно собирать и с их датой вклеивать в альбом, которых у него за мое детство накопилось несколько.
Гримасы города (1908) Люди в цилиндрах и фонарями - на самом деле факельщики - участники похоронной процессии. шарманщик с обезьянкой - тоже классический персонаж
Я с малых лет имел склонность к смешному и делал уродов и даже настоящие карикатуры. Больше всего я любил рисовать витязей и рыцарей – и в профиль и en face, разных чертей и сражения между добрыми и злыми ангелами (это было навеяно Доре!), любил машины и раз изобразил довольно сложную летательную машину, когда их еще и на свете не было. Потом пошли индейцы, взрывы кораблей, абордажи, сражения и разные исторические "композиции" – все, что было навеяно чтением…
Вплотную с натуры я начал рисовать во время нашего с отцом путешествия на Кавказ – мне не было полных десяти лет. Начал в Москве – вид из окна гостиницы на Кремлевскую стену. В Пятигорске в мой альбом рисовал и отец. Мы рисовали гору и двор нашего домика, а на память – черкесов и киргизов… Я рисовал и цветным и черным (свинцовым и итальянским) карандашами, подражая тому, что я видел, делал штрихи и тушевал растушевкой и очень любил фиолетовые чернила". Осенью 1884 года девятилетний Мстислав был принят в младший класс Рисовальной школы Общества Поощрения Художеств (без экзаменов, по представленным рисункам). При этом занимался он утром в женском классе, так как занятия для мальчиков были вечером, а к этому времени привозить его было неудобно. Занятия в Рисовальной школе он посещал пару лет.
В гимназию будущий художник пошёл в Кишинёве, сразу во второй класс. В этом городе у его отца родился ещё один сын – Игорь. Мстислав Добужинский был очень привязан к младшему брату. В 1889—1895 годах Добужинский учился в Виленской 2-й гимназии. Затем он вернулся в столицу. По настоянию отца он поступил на юридический факультет Петербургского университета, но параллельно обучался в частных художественных школах. Рисунки молодого художника появились в юмористических журналах "Стрекоза" и "Шут".
О работе в "Шуте" он позже вспоминал так: "Глупее всего было то, что, закабалив себя ради жалования, я на своей службе не получал пока ни копейки! Полагалось выдержать какой-то законный срок! Но как раз именно под крышей этого допотопного учреждения неожиданно открылся источник небольшого постороннего и постоянного заработка. Среди моих скучных и сонных геморроидальных сослуживцев оказался один жизнерадостный молодой человек Мазуркевич, круглолицый и румяный, с эспаньолкой и в золотом пенсне со шнурком, хохотун и анекдотист и вдобавок стихотворец — совсем роза среди чертополоха… От скуки я раз не утерпел и нарисовал в карикатурном виде одного из чиновников. М[азуркевич] подглядел карикатуру, и ему пришла блестящая мысль делать вместе со мной еженедельную страницу в “Шуте” — “недельные (это казалось, вероятно, ужасно остроумно) наброски”, — и стал меня соблазнять верным заработком. И увы, как меня ни коробило сотрудничество в этом пошловатом издании, я скрепя сердце согласился. Рисовал я “инкогнито” — вместо подписи ставил монограмму “М. Д .”, которая походила на шляпу, и, хотя злободневные темы были самые плоские, меня занимало выдумывать общую страничную композицию и упражняться в чистоте штриха". Художник пытался поступить в Академию художеств, но попытка не увенчалась успехом.
иллюстрация к "Шуту" Он пытался поступить в Академию художеств, но попытка не у
Комментариев нет