Голодный до любви
Поймите, я уже давно ощущаю этот голод, - сетовал он. - Моя жена - простая крестьянка, невежественная и грубая. Я никогда не испытывал любви.
Ляля внимала его словам, стараясь осознать, как ей объяснить это своему супругу.
29 октября 1899 года в Витебске, в семье пехотного подпоручика Дмитрия Михайловича Лиорко и его жены Наталии Аркадьевны, урождённой Раздеришиной, появилась на свет девочка. В местной церкви её окрестили именем Валерия, однако в кругу семьи её всегда ласково называли Ляля.
Дмитрий Михайлович находился в Витебске со своим полком по служебным делам, поэтому семья снимала небольшую квартиру в деревянном доме с окнами, выходящими на речку Витьбу.
Хотя родители Ляли и были потомственными дворянами, их финансовое положение оставляло желать лучшего. Тем не менее, девочка не ощущала этого: любовь родителей, особенно отца, скрашивала все бытовые трудности.
Отец и мать Ляли с пониманием относились к простым людям и по своему мировоззрению были близки к народникам. Это вызывало неприязнь к Дмитрию Михайловичу со стороны сослуживцев, которые считали его "либеральным офицером".
В будущем девочка вспоминала, как ей было стыдно, когда, просыпаясь в тёплой постели, она слышала фабричный гудок. Ляля знала, что по этому сигналу тысячи людей вынуждены вставать и идти по грязи и морозу на тяжёлую работу. Однажды, побывав с мамой у знакомой белошвейки, она была потрясена:
"Такое же чувство недоумения и стыда, как и при фабричных гудках на рассвете, я испытала, зайдя с матерью в домик белошвейки. Я увидела, как трудится моя мама — создавая что-то воздушное, тонкое и изящное. Мне казалось, что такие вещи можно делать, лишь играя и смеясь. В комнате белошвейки было тесно и темно, стоял неприятный запах. Она стеснялась нашего прихода, вытирая передником свои большие красные руки, а на её лице было виноватое выражение".
В 1909 году, в возрасте десяти лет, Ляля поступила в Витебскую Алексеевскую женскую гимназию. Именно там у неё случилась первая любовь:
"Мне было двенадцать, когда на детском вечере во время рождественских каникул меня пригласил на вальс молодой студент. Через несколько дней он пришёл в гости к родителям. Когда он вошёл в гостиную, это было как солнце в тьме — незнакомое счастье, мгновенно окутало меня. Я краснела и смущалась, когда он о чем-то снисходительно спрашивал меня, и только робко отвечала. Он уехал в Петербург в Университет и больше не появлялся".
В 1914 году началась Первая мировая война. Отец 15-летней Ляли был призван в армию, а мать начала работать на "медицинском и питательном пункте" на Витебском вокзале, куда прибывали эшелоны с ранеными. Ляля активно помогала матери в этой тяжёлой работе.
С началом эвакуации Ляля с матерью покинули Витебск и переехали в Москву, где поселились у дальних родственников.
В Москве Ляля вернулась к учёбе в гимназии и в 1916 году завершила седьмой класс. Она превратилась в настоящую красавицу, однако выпускные экзамены были отменены из-за тяжёлой ситуации в стране. Ляля не смогла прийти на вручение аттестата и вскоре узнала, что ей полагается золотая медаль.
В начале 1917 года у Ляли произошло радостное событие: к ней на побывку вернулся отец, которого она не видела два года. Но радость вскоре сменилась горем: Наталия Аркадьевна, потрясённая ужасами Февральской Революции, перенесла паралич, и Ляле пришлось стать её сиделкой.
Летом 1917 года Лиорко поселились в знаменитом Воспитательном Доме на Солянке, где комендант сдал им комнату. Ляля давала частные уроки, что позволяло семье зарабатывать на жизнь.
В Воспитательном Доме они смогли прожить несколько месяцев, пока вооружённые люди не приказали всем жильцам немедленно покинуть помещение.
Валерия с матерью нашли приют у адвоката Высоцкого, который был бывшим преподавателем Ляли.
Высоцкий, оказавший покровительство юной девушке, помог Ляле устроиться на работу секретарём в редакции журнала "Военное дело".
С приходом к власти большевиков и подписанием мира с немцами вернулся с фронта отец Валерии. Подпоручик Лиорко был в ужасе: ночью Ляля подслушивала, как отец шептался с матерью о зверствах, которые солдаты творили с офицерами.
Дмитрий Михайлович ожидал ареста, и, к сожалению, не ошибся. 13 июля 1918 года его арестовали как царского офицера, а 27 августа расстреляли.
Зима 1919 года выдалась ужасной. Морозы стояли лютые, в домах не топили, стены промерзали, вода и чернила замерзали. Люди спали в зимних шубах, валенках и шапках.
С продовольствием было плохо. Хлеб достать было почти невозможно, приходилось варить картофельные очистки и есть их. К тому же Наталии Аркадьевне стало совсем плохо, она почти не вставала с постели.
Однако Валерия проявляла стойкость и не унывала. Она заботилась о матери, искала еду и даже поступила на филологический факультет Вольной Академии духовной культуры философа Н.А. Бердяева.
Лялю уволили из Моссовета из-за её сомнительного происхождения, но вскоре ей повезло: нашлась вакансия делопроизводителя в редакции журнала "Военное дело". Это помогло ей обеспечить себя и мать военным пайком.
Но улучшение питания пришло слишком поздно: весной 1919 года у Наталии Аркадьевны обнаружили запущенный туберкулёз. Для них это было равносильно смертному приговору, но Ляля не собиралась сдаваться.
Она совершила настоящий подвиг, устроив Наталию Аркадьевну в туберкулёзный санаторий под Сергиевым Посадом, и каждые выходные ездила к ней в Подмосковье.
Осенью 1919 года в детском санатории "Узкое" для Валерии нашлось место педагога, и директор согласился принять её больную мать.
Санаторий "Узкое" стал одним из самых печальных мест в стране, где содержались дети-беспризорники. Многие из них были буквально вытащены из канавы.
Среди сотрудников санатория была бывшая народница Ольга Немчинова, с которой Валерия подружилась.
Ляля всёцело отдалась детям: читала им стихи, рассказывала сказки и водила в походы. Она делилась с ними последним куском хлеба.
У Валерии и Ольги возникла идея создать собственный детский дом в Москве.
"Я буду спасать детей из приемников, с кладбищ и из помойных ям".
Новое учреждение молодые благотворительницы решили назвать "Бодрая жизнь".
В Москве идею Лиорко и Немчиновой поддержали. Для этих целей был выделен бывший дом министра Временного правительства Коновалова. Директором детского дома стала Ольга Немчинова, Валерия стала её заместителем и главным воспитателем.
Параллельно с работой в детском доме Валерия продолжала учёбу в Вольной академии. В 1920 году она познакомилась со студентом Александром Лебедевым.
Спустя пару месяцев Александр сделал предложение Валерии, но она, подумав, отказала ему:
"Мы были до сих пор друзьями — будем братом и сестрой".
Александр был расстроен, но принял её решение и остался её другом и помощником, помогая Ляле ухаживать за больной матерью и бесплатно ведя занятия в детском доме "Бодрая жизнь".
Александр познакомил Валерию со своим другом, инженером-химиком, профессором Менделеевского института Николаем Вознесенским. Несмотря на разницу в возрасте, Николай и Валерия начали жить в гражданском браке. Валерия признавалась, что Вознесенский напоминал ей о расстрелянном отце.
В 1923 году в МОНО узнали, что в детском доме "Бодрая жизнь" детям надевают крестики. После проверки крестики были обнаружены у нескольких ребят.
Детский дом был распущен, воспитанников разослали по различным учреждениям, что стало колоссальной трагедией для Валерии: её дело всей жизни рухнуло за один миг.
Весной 1927 года Николай Вознесенский тяжело заболел и уехал с Наталией Аркадьевной в Кисловодск на лечение. Вскоре Наталия прислала дочери письмо о смерти мужа. Гроб был доставлен в Москву. После утраты поддержки Валерии оказал старый друг Александр Васильевич Лебедев. Она писала:
"Александр Васильевич от меня чего-то молчаливо ожидал, добиваясь своей цели терпением. Казалось, его ожидания безнадежны: за столько лет я его не полюбила "женским" чувством и, значит, не могла полюбить".
6 января 1928 года Валерия всё же согласилась выйти замуж за Александра Васильевича, а летом 1929 года в Москве прошло их венчание. Медовый месяц они провели в путешествии по Волге.
Скоро выяснилось, что Лебедеву
Комментариев нет